«Когда вернутся ласточки»: Как казахские девушки дали отпор фашистам на Курской дуге

НУР-СУЛТАН, 14 ноября. Впервые о девушках-казашках из Карагандинской области, которые во время Великой Отечественной войны били врага в составе танкового экипажа, земляки узнали из областной газеты «Советтік Қарағанды» от 22 августа 1944 года, пишет TengriMIX.

Материал был прислан с фронта младшим сержантом Жунусовым Топатаем. Восхищаясь их мужеством, он писал: «Отважные подвиги девушек младшего сержанта Жамал Байтасовой, Кулькен Токбергеновой, Кульжамилы Талканбаевой и радистки-пулеметчицы Жамили Бейсенбаевой преисполняют гордостью казахский народ. Пусть и дальше возносится слава казахских девушек-танкисток!»

В канун 30-летия Великой Победы писатель-фронтовик Калмухан Исабаев написал в газету «Қазақ әдебиеті» статью о героических девушках, описывая их подвиги, которые стали известны благодаря Топатаю Жунусову. В статье он задается вопросами: «Кто они, эти девушки? Какова их судьба?» Через газету он обращается ко всем читателям и просит откликнуться тех, кому что-то известно об этих девушках.

Но, к сожалению, никаких известий в редакцию так и не поступило. Казахстанец Канат Каренов несколько лет пытался выяснить судьбу девушек, но безрезультатно. И чтобы их имена не были забыты, он посвятил им свое произведение «Когда вернутся ласточки»:  

Экипаж. 1943 год

Добытые разведданные сходились в одном — немцы планируют провести стратегическое наступление на Курском выступе. В этой части советским командованием были приняты усиленные меры по недопущению внезапного наступления фашистами, а также совершения ими боевых вылазок, целью которых было выявление боевой готовности и обнаружение пробелов в нашей обороне. В связи с этим выставлялись боевые дозоры в составе танковых экипажей.

Неизвестно, как развернулись бы события того боевого дозора экипажа Жамал, если бы не вездесущая Кулькен, которая была заряжающей в экипаже, а ее характер «знать все и владеть информацией», просто не давал всем покоя. Она всегда, где бы ни находилась, как говорится, заводила одну и ту же пластинку.

— Жамал, может, я уже схожу, узнаю, что и как, осмотрюсь?
— Кулькен, вот что тебе не сидится? — одернула ее Кульжамиля, механик-водитель танка.
— Нет, вы посмотрите на нее! Она так говорит, будто мне делать нечего, — затараторила Кулькен, — ты что у себя в ауле ездишь на танке? Все ямы, овраги знаешь? Или ты раньше здесь бывала? Я, между прочим, в первую очередь о тебе беспокоюсь, чтобы ты вела нашу «Ласточку» и на пути не было никаких сюрпризов. Помните, что говорил наш преподаватель младший лейтенант Осипов? «Изучение местности и использование ее рельефа» — залог успеха в бою.
— Жамал, да пускай сходит, — обратилась Жамиля, радист-пулеметчик экипажа. А то ее писклявый голос перебивает любую волну, и я уже ничего не слышу.
— И не писклявый у меня голос, — возразила Кулькен.
— Все, прекратили дебаты, — прервала зарождающийся спор Жамал.

Она хорошо помнила обгоревшие лицо и руки младшего лейтенанта Осипова, который под Москвой из горевшего танка вел огонь. Он преподавал им военную топографию и материальную часть танка, и из-за отсутствия достаточного наличия топлива для проведения ночных учений он заставлял сбивать фанерный каркас под вид танка и бежать всему экипажу, при этом каждый член экипажа одной рукой поддерживал каркас. Так он хотел добиться того, чтобы экипаж стал одним целым и каждый понимал, что от правильности действий зависит их жизнь.

— Так, Кулькен, пойдешь, осмотришься. Далеко не уходить, в радиусе 500 метров.
— И будь осторожна, — давала наставления Жамал.

А у Кулькен уже горели глаза. Словно лиса, она юркнула в темноту как в родную стихию и исчезла.

Не часы, а каждая минута ожидания была настолько утомительна, что Жамал начала себя корить, что разрешила пойти Кулькен в разведку. Но с другой стороны, несение боевого дозора охватывало владение обстановкой и пресечение действий врага, а сидя в танке этого не сделаешь. Конечно, правильно проведенная экипажем маскировка танка давала им шанс оставаться незамеченными, но и сидеть ждать — не самое лучшее решение во время войны. Ведь они были как сестры, все вместе призывались из Карагандинской области.

Историческая справка: Точной цифры о женщинах, участвовавших в Великой Отечественной войне с фашистскими захватчиками, нет, но исследователи сходятся во мнении, что в рядах Советской армии служило около миллиона женщин. При этом основной призыв женщин в армию начался в 1942 году. Именно в июне 1942 года вышел приказ Народного комиссара обороны Союза ССР № 0459 «О замене отдельных должностей в автобронетанковых военно-учебных заведениях и в тыловых учреждениях Красной армии военнослужащих мужчин вольнонаемным составом и женщинами».

Как по всему Казахстану, так и в молодом шахтерском городе Караганде, военкоматы были переполнены добровольцами, что рвались в бой защищать свою Родину. Люди замирали возле рупоров, слушая сводки, и с трепетом вслушивались в каждое слово. Женщины заменяли своих мужей, братьев, а порой и сыновей. Они спускались в шахты, осваивали тяжелые профессии, вставали у станков и совершали трудовые подвиги, понимая, что только так они могут помочь своим любимым, которые проливали кровь в жестоких боях. Молодые девушки рвались на фронт, оканчивая ускоренные курсы медсестер, радисток, снайперов.

Жамал не в первый раз приходила в военкомат и подавала заявление о зачислении ее в ряды Красной армии и отправке на фронт. Приводя доводы, что она комсомолка, является бригадиром тракторной бригады, и то, что ее отец ушел на фронт добровольцем и бьет врага, оказывались тщетными. Ей всегда отказывали. Она не знала, как назвать то, что в один прекрасный день ее заявление приняли и в одночасье зачислили в ряды Красной армии, при этом направив на ускоренные курсы механиков-танкистов вместе с другими девочками, с которыми она познакомилась в военкомате. Было ли это стечением обстоятельств или на это повлиял вышедший приказ № 0459? То ли это была судьба, которая свела их вместе, чтобы они вместе били врага плечом к плечу? Жамал была рада, что она все-таки добилась своего и поедет на фронт. Пусть и не сразу, а после окончания курсов. Получив обмундирование, Жамал пригласила к себе домой Кульжамилю, Кулькен и Жамилю попить чаю и подшить форму. И пока девочки примеряли форму и ушивали ее, она решила написать письмо папе и поделиться этой новостью.

«Здравствуй мой дорогой, единственный папочка!
Как ты? Надеюсь, у тебя все хорошо и ты жив и здоров.
Я очень этого хочу. Береги себя. Ведь, кроме тебя, у меня
никого нет. Не обижайся, пожалуйста, и не ругай меня.
Ты всегда меня учил быть честной и ответственной.
Быть примером для своих товарищей. Поэтому, милый
мой папочка, меня зачислили в ряды Красной армии и
направят на учебу механиков водителей-танкистов.
Обещаю тебе, что я буду стараться беречь себя и не
буду лезть куда ни попадя. Вот то, что я не залезу на
макушку дерева, я тебе точно обещаю».

Жамал вспомнила, как в возрасте 5 лет она залезла высоко на дерево, а слезть не смогла. И от страха высоты она вцепилась в дерево так, что не только пошевелиться, но и пискнуть не могла. Все внизу бегали, звали, искали ее. А она смотрела на них, но ничего не могла поделать. Сколько бы она просидела так на дереве и сколько бы продолжались ее поиски — неизвестно, если бы не сандалик, который соскочил с ее ноги и упал на голову папе. Асан, так звали папу Жамал, как раз стоял под деревом и не знал, что ему делать, от волнения он ни о чем не мог думать. Только одна мысль была в его голове: «Только бы моя Жамал, мой аленький цветочек, нашлась бы». Когда ему на голову упал сандалик его дочери, и он увидел свою Жамал, висевшую на ветке, ее маленькие черные глазки захлопали и как бы говорили: «Пап, я тут. Только не ругайся, пожалуйста». Асан еле устоял на ногах от увиденного. «Доченька, Жамал, только не шевелись. Сейчас папа тебя оттуда снимет», — заговорил он. И, сам не помня как, залез на дерево и снял дочь. Все думали, что Жамал больше не подойдет к дереву и не залезет на него, а напрасно. Многие говорили, что Жамал надо было родиться мальчиком. Но папа всегда им отвечал в ответ: «А я счастлив, что у меня родилась девочка!»

То ли от воспоминаний, то ли от того, что она сильно соскучилась по папе, который воспитал ее одну, так как его Бикеш умерла при родах, а он так и остался верен ей, на глазах Жамал выступили слезы. Она быстро их вытерла, чтобы они не попали на письмо и не расстроили папу. Ведь папа всегда говорил, что он будет самым счастливым человеком на земле, если никогда не увидит слез на ее глазах. И она продолжила писать ему письмо.

«Папа, мы обязательно победим врага и вместе вернемся
домой. Я тебе это обещаю! А ты знаешь, что я обещания
всегда сдерживаю. Кроме того, я еду не одна, у меня появились
три сестренки. И нас теперь у тебя четверо!

Крепко тебя обнимаю и целую.
Твоя дочь Жамал».

В тот день они ушили свои формы, а за чаем каждая рассказала немного о себе. На следующий день их уже отправили на ускоренные курсы. По их окончании командир курса младший лейтенант Осипов лично подошел к Жамал и пожелал всему экипажу удачи и бить врага до победы. «Помните, все, что вы получили здесь, — это теория, она необходима. Война ее откорректирует, а дополнительные навыки вы приобретете в боях». В своем заключении о выпуске младший лейтенант Осипов писал: «Экипаж прошел ускоренный курс, освоил техническую и материальную базу, овладел навыками военной топографии, тактической и огневой подготовкой. Готов к любым испытаниям, уверен, что выдержит и самоотверженно перенесет все тяготы военной службы». Более высокой оценки от немногословного, сурового и опаленного жестокостью войны младшего лейтенанта Осипова еще никто не получал.

Историческая справка: за годы Великой Отечественной войны танкистами смогли стать около 20 женщин. Они сумели сломать стереотип, что танкист — не женская профессия. Среди них были Герои Советского Союза.

Когда появилась Кулькен, Жамал с облегчением вздохнула.

Ну, наконец-то! Я уже не знала, что и думать, — с упреком сказала она.
— Разрешите доложить, товарищ командир, — обратилась по уставу Кулькен к Жамал.
— Ну и лиса, — подзадела Кулькен Жамиля.
— Докладывайте, товарищ ефрейтор, — добавив в голос строгости и серьезности, ответила Жамал.
— Так вот, справа в километре от нас в лощине немцы установили пять минометных установок около взвода автоматчиков. Выставлено два караульных поста. Слева от них, приблизительно трехстах метрах, идет маскировка трех танков.
— Как ты все это разглядела Кулькен? — спросила Жамиля, — такая темень!
— Я потихоньку, — начала оправдываться Кулькен, — эти все равно в лощине меня не видят. Я проползла по верху, потом слышу, слева доносится какой-то непонятный шум, решила проверить.
— Я тебе что сказала — никакой самодеятельности. А ты! — укоряя Кулькен сказала Жамал.
— Жамиля, свяжи меня со штабом, — сказала Жамал, — надо доложить.
— Товарищ подполковник, при несении боевого дозора на вверенном участке, в километровой доступности были обнаружены в лощине минометные установки в количестве пяти штук, взвод автоматчиков, слева от них идет маскировка трех танков.
— Хорошо, — сухо ответил подполковник Яковлев, — ждите указаний.
— Есть, — ответила Жамал.

Подполковник Яковлев понимал, что он не может демаскировать артиллерию и вверенную ему танковую роту. Поэтому было принято решение обойтись двумя взводами автоматчиков и танком Жамал, используя эффект внезапности и ночное время суток.

Было принято решение, что один взвод проползет к танкам и гранатами попытается закидать. Второй взвод и танк Жамал пройдут по лощине и выйдут к минометчикам. Но еще на подходе к танкам первый взвод вступил в бой с немецкими автоматчиками и потому пришлось действовать быстро. Спасало не только то, что минометчики, находившиеся в лощине, не могли понять, откуда и где идет бой, но и то, что в полной темноте они были полностью дезориентированы.

Когда первым осколочным выстрелом Жамал ударила по минометам, немцы впали в панику и стали бежать. Жамиля била по немцам из пулемета, а Кульжамиля на полном ходу давила оставшиеся минометы. Надо было выбираться из лощины, чтобы помочь первому взводу. Но когда Кульжамиля на полном ходу хотела выскочить из лощины в момент, когда в небе загорелась осветительная ракета, ей не хватило совсем чуть-чуть, и танк скатился обратно в лощину. Почти же сразу же за ними разорвался снаряд.

«Стоп, машина», — скомандовала Жамал. Она поняла, что, выскочив, танк окажется как на ладони. А если осветят ракетой, то самой простой мишенью. Тогда она не знала, что столкнулась со специальной немецкой тактикой ведения ночного боя. Когда наводчики приблизительно наводили орудия на звук, командиры запускали осветительные ракеты и в их свете били танки. И уже в свете горевших танков били другие.

Случай дал избежать гибели экипажа в первом бою. И как пророческие, слова лейтенанта Осипова вновь прозвучали в памяти Жамал: «Вы получили теорию, она необходима. Война ее откорректирует, дополнительные навыки вы приобретете в боях».

— Кульжамиля, вперед по лощине метров тридцать, — скомандовала Жамал.
Еще одна запущенная ракета немцами стала спасительной для экипажа Жамал, в ее свете они увидели пологий выезд из лощины.
— Кульжамиля, ты увидела слева выезд из лощины? Прибавь обороты и как выскочишь, останови машину под выстрел, а после выстрела — полный вперед независимо от результата.
— Поняла, Жамал, — ответила Кульжамиля.
И когда Кульжамиля на полном ходу выскочила из лощины, развернув машину под выстрел, и остановилась, Кулькен тут же отрапортовала что к выстрелу готова.

Жамал применила их же тактику к ним самим. Осветив немецкие танки ракетой, она увидела силуэт двух танков и, не задумываясь, выстрелила по второму. Выстрел был точен, и танк загорелся. И этот расчет оказался верным. Первый танк подорвали гранатами солдаты прикрывающего ее взвода.

И только с рассветом стало ясно, что, когда первый взвод завязал бой с немецкими автоматчиками, танки решили им помочь и рванули в сторону оврага, где были минометчики, и тогда один танк был подорван гранатой. Второй подбил экипаж Жамал и еще один танк подорвал солдат со второго взвода.

Экипаж Жамал за проявленную отвагу и умелые действия в бою с немецкими захватчиками был представлен к боевым наградам. Советские войска одержали очень важную и необходимую победу на Курском выступе.

Историческая справка: К началу Курской битвы в составе советских войск было 3444 танка и САУ. У немцев было 16 танковых и моторизованных дивизий, что составило около 70 процентов танковых дивизий Вермахта на Советско-германском фронте. При этом в этих боях приняли участие 4 женских танковых экипажа.